Анатолий Юсин
ВЕЛИКОЛЕПНАЯ ПЯТЁРКА И ВРАТАРЬ
Называя после Олимпийских зимних игр 1984 года в Сараево символическую сборную мира, представители мировой прессы впервые в истории хоккея зачислили в неё не просто хоккеистов одной команды, а именно – одной пятёрки и вратаря. Вот как выглядела та сборная: вратарь – Владислав Третьяк, защитники – Вячеслав Фетисов и Алексей Касатонов, нападающие – Сергей Макаров, Игорь Ларионов, Владимир Крутов.
Термин «пятёрка», в значении единого целого, родился у тренера Виктора Тихонова после поражения от американцев на Олимпийских зимних играх 1980 года.
– Теперь команде, претендующей на лидерство, – сказал тогда Тихонов, – мало иметь ударную тройку нападения. Нужно создавать ударные пятёрки.
Пятёрка, о которой мы сейчас с восхищением говорим, существовала уже в 1982-м. Был на её счету ряд замечательных побед. И всё же все смотрели на игру ребят и не видели пятёрку. Единодушно отмечали, что Фетисов и Касатонов могут не только хорошо обороняться, но и остро атаковать. Когда они, слишком упивались атакой, оставляли Третьяка один на один с соперником, корили их, согласно классическим хоккейным истинам. Дескать, дело защитников – оборонять свои ворота, а не лезть в чужую зону, о звене нападающих тоже порой поговаривали со скептицизмом. Особенно когда в нём появился молодой форвард Игорь Ларионов. Стройный, немного робкий и не совсем уверенный в себе парнишка заменил на месте центрального нападающего грозного дирижёра атак Владимира Петрова.
Опыт и авторитет Петрова помогали ему влиять на своих молодых партнёров Крутова и Макарова, нередко увлекавшихся индивидуальной игрой. Особенно грешил этим Макаров. Но рядом с ним в атаку шёл знаменитый Петров, и молодому игроку из Челябинска приходилось «перевоспитываться» – волей-неволей пасовать в центр. А как мог повлиять на них, соединить действия двух самозабвенно рвущихся к воротам крайних нападающих неопытный, застенчивый Ларионов?
До поры до времени не хотели принимать Ларионова и болельщики. Хрупкий на вид хоккеист ломал все представления о классическом центральном нападающем – грозе вратарей.
На вопрос: «Какими качествами должен обладать нападающий?» – Ларионов отвечал так: «Объединять действия всей пятёрки, быть связующим между зашитой и нападением».
Появление Ларионова в ЦСКА было не ошибкой тренера, как многие тогда считали, а удачей. Игоря в команде приняли сразу. Отзывчивый, самоотверженный, коммуникабельный, способный без раздумий прийти на помощь товарищу.
Ларионов последним вошёл в первую пятёрку. Но без этого игрока, без его понимания игры и отношения к ней идеальная пятёрка вряд ли бы состоялась. С него началось стремление звена к универсальной взаимозаменяемости. Недаром Тихонов называл Игоря «начальником штаба», «мозговым центром» первой пятёрки сборной СССР.
Замысел воспитать идеальную пятёрку, о которой мечтали испокон веков хоккейные тренеры, разрабатывался Тихоновым давно. Но одно дело мечта, другое – действительность. Из всей пятёрки, пожалуй, лишь воспитанник армейской школы Вячеслав Фетисов был принят в основной состав без протестующих возгласов хоккейных специалистов. Остальные кандидатуры вызывали у коллег Тихонова недоумение, раздражение или возмущение.
– Когда я впервые включил Сергея Макарова в состав сборной СССР, – вспоминал Тихонов, – меня строго спросили, зачем я беру ещё одного туриста? Мало их возили в последние годы?
Трудно было и Макарову вживаться в слаженный коллектив.
Если у Макарова был непростой характер, то Крутову играть в пас мешала самозабвенная увлечённость атакой.
А что было, когда в Москву переехал защитник ленинградского СКА Алексей Касатонов? К нему все относились отрицательно, как к какому-то неуклюжему, неловкому утёнку.
Мучительно трудно завоёвывала своё место первая пятёрка. Но когда она заиграла, недостатки отдельных игроков каким-то немыслимым образом соединились в достоинства одного коллектива.
Но спорт – особенно игровые виды – полон неожиданностей. Во время олимпийского турнира серьёзные травмы были в финальном матче у Макарова: он играл, как говорится, на одной ноге; хромал Ларионов.
У хоккеистов терпение особого свойства. Это терпение к боли, к травмам. Иному игроку наложат в перерыве несколько швов, и он как ни в чём не бывало вновь выходит на лёд. В сборной властвует слово «надо». Мало играть как можешь, надо лучше чем можешь, несмотря ни на какие обстоятельства.
Хоккей – игра мужественных. Врач нашей сборной, если бы скрупулезно стал регистрировать все синяки и шишки, полученные спортсменами СССР на турнире в Сараево, наверняка насчитал бы их сотни две. «Ну подумаешь, восемь швов наложили, – сказал как-то Крутов. – Если на это обращать внимание, тогда и играть невозможно».
Владислав Третьяк, самый титулованный хоккеист-олимпионик, сказал:
– Олимпийским чемпионом, поверьте мне – участнику четырёх Игр, может стать только спортсмен, обладающий высочайшим мастерством и огромной волей к победе. Речь не идет обо мне. У нас в хоккейной дружине, как бы ни бывало трудно, как бы ни складывалась та или иная встреча, все играют не щадя себя, самоотверженно, помогая друг другу, не считаясь с травмами, порой весьма серьёзными.
Хоккеисты сборной СССР стали чемпионами XIV Олимпийских зимних игр 1984 года. Из неудачи (если считать неудачей второе место на Играх 1980 года в Лейк-Плэсиде) были сделаны правильные выводы, и в Сараево она стала сильнейшей.
