Тамара ЦЕРЕТЕЛИ
Необычная выставка открылась в Музее наивного искусства — «Космос Лисицкого». Знаменитый гимнаст, пятикратный серебряный призер Олимпийских игр и семикратный чемпион Европы Виктор Лисицкий взялся за кисть лишь в 60 лет. О том, что общего между живописью и спортом, художник рассказал нашему корреспонденту.
культура: В искусство Вы вошли, можно сказать, через боковую дверь — позировали для знаменитой картины Дмитрия Жилинского «Гимнасты СССР».
Лисицкий: Это было в 1963-м, когда готовились к Играм в Токио. Жилинский пришел в зал, мы тогда тренировались в ЦДХ... то есть в ЦСКА (смеется оговорке). Попросил разрешения сделать зарисовки. Долго над ними работал. Я заинтересовался. А потом взял его домашний адрес. С этого времени и до последнего дня его жизни мы дружили. Что касается той картины — даже не знаю, почему он изобразил меня в центре. Спрашивал у него. Отвечал: «Ты мне больше всех понравился, твоя поза, как готовишься к выходу к снаряду...» Там сбоку стоит Леня Аркаев — он десять лет был основным тренером команды. Еще изображены Борис Шахрин, Юра Титов — в общем, все олимпийцы, выступавшие в Токио. Работа «Гимнасты СССР» объехала весь мир. Хранится в Русском музее. В следующем году выставкой в Третьяковской галерее будут отмечать 90 лет со дня рождения Жилинского. Надеюсь, и это полотно покажут.
культура: Заняться искусством тоже он Вас подвигнул?
Лисицкий: Не совсем. С первых дней в гимнастике я решил, что стану олимпийским чемпионом, очень много тренировался. И чтобы отдохнуть от физических нагрузок, окунуться в другой мир, часто бывал в семье Дмитрия Дмитриевича. Вокруг него и жены Ниночки всегда было много поэтов, пианистов, скульпторов, художников — Наташа Нестерова, Таня Назаренко, Зураб Церетели... Жилинские брали меня на выставки. Нина могла часами стоять у понравившейся работы, подробно рассказывала о ней, объясняла. Я впитывал. Эти походы мне многое дали. Но никогда в жизни не думал, что сам стану художником.
Закончив спортивную карьеру, начал метаться. Пробовал себя в разных областях. Пять лет являлся заведующим кафедрой физкультуры в Московском химико-технологическом институте. У меня было пять тысяч студентов. При мне впервые стали заниматься бейсболом, даже в Америку ездили по этой линии. Затем ушел, захотелось чего-то нового. Работал в «Аэрофлоте» супервайзером... Снова принялся искать себя. Бизнес не пошел — не приспособлен я к этому. А потом мне говорит супруга (Татьяна Рыжова, художник. — «Культура»):«Хватит дурака валять, вот тебе ручка, карандаш — нарисуй стул, вдруг получится». Попробовал. Получилось. Вместе со мной заниматься живописью начала Танина мама — ей тогда лет 80 было. А мне — 60. Мы с ней стали соревноваться. Даже выставлялись вместе... Я, кстати, как в гимнастике любил трудиться, так и здесь — каждый день с утра до вечера чертил, что-то делал.
культура: Отсутствие образования не смущало?
Лисицкий: Действительно, я ничего не оканчивал. Но у меня свое видение. Знаете, гимнасты ведь летают вверх-вниз, у них хороший вестибулярный аппарат, в пространстве себя отлично чувствуют. Мне тоже комфортно на «просторах» своих картин. К слову, на спортивную тему тоже пишу. Во время зимних Игр 2014-го в Доме болельщика проходила моя выставка. Для меня это большая честь... После Сочи я стал почетным членом Российской академии художеств. Думал, в этом году в Рио-де-Жанейро получится экспозицию устроить. Но в Олимпийском комитете сказали — везти туда работы очень дорого. Попросили сделать диск — и там на плазменном экране показывали картины.
культура: А самому удалось поболеть?
Лисицкий: Да, присутствовал на всех соревнованиях. Снаряды только не застал — уже в Москве смотрел. А так вживую наблюдал. Переживал за наших. Ведь какая там обстановка царила — до последнего неизвестно было, все ли поедут. Безобразие, что творят с российскими атлетами.
культура: Вы как-то сказали, что раньше даже не подозревали о роли медикаментов в спорте. Как относитесь к допинговому скандалу вокруг нашей сборной?
Лисицкий: Это все надумано. Спортсмены очень много сил тратят в процессе тренировки. А когда человек с утра до вечера вкалывает, то истощается, у него должна быть какая-то подпитка, витамины. Это вовсе не значит, что он употребляет наркотики. Еще в 60-е, когда я был действующим гимнастом, в Америке, Германии, Великобритании целые концерны разрабатывали допинг-препараты. У них чемпионы их принимали и сейчас продолжают. Но те пилюли, инъекции, порошки почему-то не входят в список запрещенных.
культура: Из большого спорта Вы уходили не по своей воле — были на пике формы. Мир искусства не такой жестокий?
Лисицкий: Все то же самое. И там, и тут — битва за выживание. Попробуй сдвинь кого-нибудь. Что до гимнастики — в свое время меня вызвали в Олимпийский комитет, сказали: «Ты уже старый — надо тебя заменить» (смеется). А у меня результаты хорошие — с третьего места не собьешь. Все равно перестали брать на сборы, соревнования. Пошел в тренеры. Отличные ученики были — чемпионы Союза. Но и там не дали работать. Жизнь вообще — одна борьба.
культура: А еще в чем-то эти две сферы похожи?
Лисицкий: Конечно. Спорт ведь тоже искусство. Чтобы выиграть олимпийскую медаль, нужно изобрести что-то новое. Мы с моим тренером Константином Сергеевичем Каракашьянцем придумали элемент на перекладине — его даже назвали моим именем. Я впервые исполнил это на чемпионате Европы и завоевал «золото». Сережа Демидов показал на брусьях «демидовскую вертушку» — она до сих пор живет. А возьмите художественную гимнастику — какие движения, пластика... Естественно, это мир искусства.
